Как сделать кладоискательство бизнесом
02.10.2007 17:39
Наша страна богата самыми различными ресурсами — нефтью, газом, углем, золотом. Но кроме данного добра есть у нас гигантские запасы того, что мы нечасто воспринимаем всерьез. Речь идет о скрытых в земле или под водой сокровищах, в т. ч. о кладах. Но если кто-то веками прятал (или терял) какие-либо ценности, кто-то может их и добыть. Индустрия обогащения Не стоит думать, что идеей поиска сокровищ одержимы только герои приключенческих романов и кинофильмов. На самом деле, по некоторым оценкам, сейчас под водой лежит более 3-х млн. кораблей, многие из которых буквально набиты золотом, к примеру те, что затонули на пути из Америки в Европу во времена конкисты. Довольно много таит в себе и земля. В западных странах кладоискательство давно превратилось в выгодное дело. Достаточно почитать международные новости за последние годы, чтобы представить не только масштабы поисковых мероприятий, но и экономический эффект от них: «В Великобритании обнаружены сокровища викингов, стоимость которых профессионалы оценили в $750 тыс.,-- сообщает газета Daily Mail.-- В Британском музее официально сообщили, что это первая подобная находка за последние 150 лет. Клад нашли двое британцев — Дэвид и Эндрю Уэланы, которые увлекались поисками древних захоронений..» «В Атлантике найден самый крупный в истории человечества подводный клад. Американская компания, специализирующаяся на розыске затонувших кораблей, обнаружила древний галеон, на борту которого хранилось до 500 тыс. старинных монет из золота и серебра. Вес извлеченного сокровища превышает 17 тонн, а стоимость составляет около $0,5 млрд»,-- уведомил телевизионный канал CNN. «На острове Робинзон-Крузо в относящейся к Чили группе островов Хуан-Фернандес на глубине 15 м обнаружен клад стоимостью $10 млрд,-- сообщает Guardian.-- Как выступил с заявлением Фернандо Урибе-Этксеверриа, адвокат частной чилийской компании Wagner, которая ведет поиски, это самое крупное сокровище в истории. Искатели сообщают, что нашли приблизительно 600 бочек с золотыми монетами и драгоценностями инков..» «Британское правительство разрешило американской компании Odysseus заняться поисками и подъемом на поверхность самого крупного подводного клада. Он располагается на английском военном корабле Sussex, который покоится на дне у побережья Испании около города Кадис. Этот бриг затонул в 1694 году с гигантским грузом золота и серебра. По некоторым оценкам, его стоимость сейчас составляет около {euro}3,5 млрд»,-- информирует испанская газета Diario de Cadiz. А что же Россия и страны бывшего СССР? Можем ли мы похвалиться сенсациями подобного уровня? Наши успехи заметно скромнее: «В лесу на горе Тепе-Оба в районе Феодосии (Крым) найден наибольший клад в истории независимой Украины: более 10 тысяч монет времен крымского ханства». «Каратунский клад — крупнейший из кладов золотоордынских монет, популярных науке (его вес составляет почти 36 кг),-- был обнаружен при строительных работах в Апастовском районе Татарстана». «Археологи Балтийской экспедиции Института археологии РАН во время раскопок на месте взорванного Королевского орденского замка в Калининграде нашли клад с редчайшими медальонами, датированными поздним Средневековьем». По сравнению с атлантическими миллиардами результат не особенно впечатляет. Неужели у нас нечего искать? Совсем нет. Сейчас в западных странах все чаще рассказывают о том, что самые грандиозные клады лежат именно в славянских землях. Речь идет, к примеру, о могиле Чингисхана, которого погребли вместе с несметными сокровищами, о кладах Пугачева, Разина, о золоте Наполеона, схороненном где-то на пути из Москвы, о ценностях русских музеев, спрятанных гитлеровцами при отступлении. Получается, все дело в организации поиска. Любители-одиночки обычно вооружены ручными металлодетекторами, которые могут исследовать почву лишь на глубину 0,3-0,5 м (к сведению: тот наиболее клад на острове Робинзон-Крузо был обнаружен при помощи специального робота Arturito, который способен сканировать землю на глубину 50 м). Но даже владея относительно маломощной техникой, любители совершают, по некоторым данным, 99% всех находок археологии. И эта цифра, скорее всего, отражает истинное соотношение тех, кто занимается поиском кладов в частном порядке, и тех, кто представляет организации, к примеру профессиональных археологов. Подобный факт не может не настораживать, ведь наивно полагать, что в музей попадает все или хотя бы очень много из найденного любителями. Перечисленные выше сенсации касаются случаев, когда речь идет о кладах с колоссальной стоимостью, о сокровищах, которые невозможно утаить, не легализовав их. Любой здравомыслящий человек понимает: нельзя тайком поднять со дна галеон с грузом в годовой бюджет какой-нибудь республики, а потом безраздельно властвовать им, оставаясь подпольным миллиардером. Это удалось лишь Эдмону Дантесу — графу Монте-Кристо. Одно дело, когда кладоискательством занимается крупная компания вроде упомянутой Odysseus, делая это в рамках закона и платя налоговые платежи. Здесь в выигрыше и государство, и частные лица, включая акционеров данных компаний, и музеи, которым будет продана часть находок. Но когда речь идет о тысячах одиночек-любителей, которые мечтают обнаружить если не клад, то хотя бы что-нибудь ценное, чересчур трудно предугадать, чем все закончится. Здесь невозможно проследить за тем, как ведутся поисковые работы, каким образом происходит извлечение найденных вещей, их идентификация, а главное — куда они потом деваются. Поэтому вполне понятно, что специалисты любителей не жалуют, ведь именно «благодаря» последним возникают разрытые курганы и некрополи, а очень много найденных ценностей, в основном, отправляется через черный рынок за рубеж, оседает в частных коллекциях, о которых сами владельцы частенько предпочитают молчать, или легко гибнет. Музеям же достаются лишь жалкие крохи. Многое также упирается и в существующее законодательство. Закон — что дышло.. С давнего времени все, что найдено в земле, у нас считалось принадлежащим государству. И тому, кто нашел клад, либо вообще ничего не доставалось, либо его ждали огромные неприятности: допросы и даже пытки под благовидным предлогом «не утаил ли чего». Платить небольшие вознаграждения за найденное стали лишь в XIX столетии. Кроме того такое понятие, как «культурная и историческая ценность», появились относительно недавно. Поэтому если кто-то находил древние золотые и серебряные монеты, то едва ли мог приобрести на них что-либо , а если и реализовать, то лишь по цене лома. В советские времена все ценности, найденные в земле, объявлялись национальным достоянием. «Счастливчику» предстоял нелегкий выбор: либо довольствоваться официальным вознаграждением от страны в размере четверти стоимости клада, либо сделать попытку сбыть найденное с реальной перспективой угодить за решетку, либо оставить клад у себя и никому о нем не говорить. Сейчас времена несколько другие. Принятый в 1994 году Гражданский кодекс, с одной стороны, упрощает участь нашедшего, с другой — разрешает трактовать ситуацию как угодно. Так, согласно ст. 233, клад — это «зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, владелец которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право..» Значит, если какой-нибудь варяг после удачного похода (вариант — разбойник после «дела“, буржуй перед экспроприацией) зарыл награбленное в земле, замуровал в стене или спрятал в дупле, а потом не смог или не захотел забрать, это одинаково клад. Но если кто-нибудь из них не сокрыл, а случайно обронил кошелек с деньгами, перстень с изумрудом или даже (вдруг) потерял сундук серебра, то, согласно ст. 227, для нашедшего это уже не клад, а находка. Как поступать с кладами, вроде бы понятно. Та же 233-я статья говорит, что найденное “..поступает в собственность лица, которому принадлежит имущество (земельный участок, здание и т. п.), где клад был сокрыт, и лица, обнаружившего клад, в равных долях, если соглашением между ними не установлено иное“. Значит, найдя сундук с золотом на своем приватизированном участке, можно прыгать от счастья и прикидывать, на что потратить всю вырученную от реализации клада сумму? Не совсем так: если в сундуке есть “..вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры, они подлежат передаче в госсобственность». Собственнику участка причитается лишь половина, с которой ему, как физическому лицу, надо еще заплатить налоговые платежи. А если клад найден на твоем участке кем-то еще, но поиски велись с твоего разрешения, эти 50% вы поделите еще пополам, если только раньше не заключили письменное соглашение о каких-то других условиях. Что же касается находки, то ее по закону необходимо вернуть либо владельцу, либо государству, которое постарается обнаружить владельца. Еще одна интересная деталь: ГК полагает кладом только то, что является деньгами или ценными предметами. Но «ценность» — понятие растяжимое, ведь люди вполне могут считать какой-нибудь гвоздь, выпавший из Ноева ковчега, несравненно более ценной вещью, чем любую из драгоценностей, найденную в зарытой шкатулке. В общем, любому неискушенному в юридических тонкостях человеку ясно: при желании можно на законных основаниях обернуть дело так, что находка, как и столетия назад, принесет лишь неприятности. А ведь кроме претензий со стороны страны можно нарваться и на повышенное внимание со стороны криминальных структур, которые захотят войти в долю. Поэтому вполне естественно, что те, кто в частном порядке занимается поиском кладов (или ценностей в широком смысле данного слова), стараются не светиться. Редкий кладоискатель согласится на откровенное интервью, но один из таких людей — Сергей Вячеславович Кочетков, гендиректор компании «Детстандарт», решился поведать нам о тонкостях своего ремесла. Тем более что компания его как раз занимается продажей аппаратуры и принадлежностей для поиска кладов. Слово кладоискателю -- Идеей применять для поиска кладов электронные устройства я заболел еще в 1981 году,-- говорит Кочетков.-- Сам собирал приборы по схемам, найденным в журналах «Радио». Правда, они работали только на воздухе, а в земле почти ничего нельзя было обнаружить, даже консервную банку. Зная, что за рубежом подобные изделия есть в свободной продаже, я не раз давал объявления в газетах «Куплю металлоискатель» — мало ли, вдруг кто-нибудь привез? Тем более что они применялись в государственных заведениях (к примеру, в Институте минералогии). Но если кто что и предлагал, то только такие же, как у меня, самоделки. Помню, в 1985 году я попросил своего однокурсника-араба привезти мне из-за рубежа металлоискатель с дискриминатором, чтобы отличал цветные металлы от черных. Он согласился сделать это за громадную по тем временам сумму — чуть ли не 500 рублей. На таможне товар задержали — частным лицам, видите ли, не положено. А ведь араб потом признался, что купил наиболее дешевый прибор в магазине игрушек. Пришлось договариваться с директором одного дома творчества, чтобы он написал таможенникам бумагу, дескать, устройство необходимо для игры «Зарница». -- Оправдал ли этот прибор ваши надежды? -- Честно сказать, нет. Главное ведь не столько прибор, сколько голова на плечах. Кроме того чувствительность у него была крайне низкая — всего около 5 см в глубину на монету, 10 см — на крупный объект. Но все равно, это уже был невиданный прогресс. Я стал находить монеты, которые лежали почти на поверхности, и получал от данного наслаждение. Тут ведь важна не столько цель, сколько сам процесс. Например, рыбак может весь день просидеть с удочкой, так никого не поймав, охотник — пробегать по лесу, так никого и не подстрелив, но все равно они будут «усталыми и довольными». Так же и с поиском кладов. И даже лучше, ведь, учитывая, сколько всего лежит в земле, ты почти гарантированно что-нибудь найдешь. И когда у тебя прибор сигнализирует о том, что здесь что-то есть, и ты по выданным параметрам чувствуешь, что это что-то интересное, тут такой адреналин! -- А что наиболее часто находили? -- Наиболее часто попадаются монеты. Потом по статистике идут нательные кресты. Раньше почти все носили крестики, нечасто на цепочке, обычно на веревочке, поэтому часто их теряли. Кстати, среди данных изделий есть как довольно простые, так и довольно редкие, к примеру энколпионы, т.е. створчатые кресты, внутрь которых прятали останки. Есть «змеевики», совмещающие христианские и языческие истоки: у них с одной стороны крест, с другой — змеи. -- Куда вы их девали? -- Я тогда ничего не мог реализовать, но не потому, что не было возможности или боялся: легко было жалко расставаться с найденной вещью. Это, кстати, свойственно людям нашего круга — искать клад и радоваться, найдя какой-нибудь средневековый хлам, обнаружить ценную вещь и оставить ее у себя. С каждой находкой, пусть это подкова, пряжка или перстень, связано столько приятных воспоминаний.. Хотя есть и те, кто ищет что-либо именно на продажу. Есть и такие, у кого реализовать рука не поднимется, а коллекцию они создают как фонд будущих поколений, детям и внукам на черный день. По идее это можно считать определенным вкладом, потому что древности обычно постоянно произрастают в цене. Хотя и не всегда. -- Неужели бывает, что падают? -- Лет 15 назад никто не знал, что сколько стоит, и искатели устанавливали цены вместе с новоявленными коллекционерами по договоренности. Тогда все энколпионы продавались примерно по одной цене. А сейчас один, редкий, вполне может стоить за $1000, а другой, обычный, лишь $70. -- Наверное, чем больше металлоискателей и самих копателей, тем больше находок и ниже цена на них? -- Тут палка о 2-х концах. С одной стороны, монет стали находить в самом деле больше. Лет 10 назад никто, помимо узких экспертов, понятия не имел о так называемых удельных монетах, которые печатались Дмитрием Донским, Василием Дмитриевичем, Петром Дмитриевичем, Юрием Дмитриевичем. Это была чрезвычайная редкость, и существовало всего пара-тройка коллекционеров, обладавших ими. Благодаря металлоискателям такие находки стали делать гораздо чаще, и удельные монеты перестали быть редкостью. Но и коллекционеров, которые интересуются ими, стало заметно больше. А вырос интерес — выросла и цена. -- Как вам кажется, можно ли превратить искательство в доходный бизнес? -- Среди искателей есть разные люди. Кто-то в самом деле норовит поставить дело на широкую ногу. Они собирают все, что попадется: какие-нибудь шпоры, топоры, пуговицы, вилки и так далее, а потом продают любителям старины. Но 90% всех искателей — люди, которым легко занимательно искать. Ведь это дело подразумевает не только и не столько рытье земли. Необходимо покопаться в архивах, изучить старые карты, сравнить их с современными, узнать, где размещались старые дороги, мельницы, переправы, постоялые дворы, церкви, помещичьи усадьбы. Постараться отыскать именно те объекты, которые до тебя никто не исследовал, и лишь потом отправиться на место со всем снаряжением. Кстати, металлоискатель сам по себе не более чем прибор, его необходимо уметь настраивать, работая в различных условиях. Словом, поисковая деятельность — это целая наука, осваивая которую, ты обогащаешься самыми различными знаниями и умениями не хуже, чем найденными предметами. А насчет доходности, то сейчас можно реализовать почти все. Некоторые работают и под заказ: к примеру, ищут потерянные вещи за вознаграждение, по договору прочесывают фамильные поместья или дома, если хозяева подозревают, что предки спрятали клад. -- Есть ли у кладоискателей какая-то специализация? -- На кладах свет клином не сошелся, кроме них есть масса того, что представляет интерес для людей. Искать древние некрополи и копаться в скифских курганах — это одна тема. Вторая мировая война — совсем другая. Мне, например, ни то ни другое не нравится: не хочется тревожить спокойствие мертвецов, снимать украшения со скелетов, выкапывать черепа в касках и возиться с неразорвавшимися снарядами. Гораздо интереснее ходить по старинным трактам и находить потерянные или спрятанные монеты. А кому-то по душе поиск золотых самородков или метеоритов. -- Неужели метеоритов в земле так много, чтобы говорить об их массовом поиске? -- Метеориты, от микроскопических до гигантских, падали на нашу планету миллионы лет и до сего времени остаются в земле. И если известно, что в таком-то районе в атмосферу вошел крупный метеорит, который разрушился на множество фрагментов (а такими данными обладают, к примеру, сотрудники обсерваторий), то остается очертить границы, скажем, 10 на 15 км. и искать, применяя спецтехнику. В любом случае найдешь! Кстати, есть не только искатели, но и коллекционеры метеоритов. Предложений вида «куплю/продам метеорит» довольно много в интернете, да и в специализированных магазинах сейчас можно встретить подлинные экземпляры. -- А приезжают ли иностранцы к нам искать клады? -- Искать-то они могут, хотя у них возможны те же проблемы, что и у отечественных кладоискателей. К примеру, может оказаться, что участок является чьей-то собственностью, что он располагается под охраной страны и т. д. Но главные проблемы ожидают на таможне. Не скрою, идея организовать у нас что-то вида кладоискательского сафари витает в воздухе давно. В самом деле, если люди едут в другие страны на охоту, что мешает приглашать их к нам для поиска, тем более что они сами рвутся сюда и готовы платить за это? Но тот же охотник может рассчитывать на то, что ему разрешат провезти хотя бы рога убитого лося или медвежий клык. А вот что может увезти с собой кладоискатель-иностранец — никто точно не знает. -- Вы занимались поисковой деятельностью за рубежом? -- Исключительный раз, и то, можно сказать, нелегально. Я вез на машине из Германии через Польшу свой 1-й профессиональный металлоискатель, а так как на границе выдалось несколько часов свободного времени, решил сходить в соседний лес опробовать покупку. И на побережье какого-то прудика нашел несколько польских монет, правда, современных. А вообще, зачем куда-то ехать, если у нас тут работы непочатый край? -- Традиционный вопрос: расскажите о своей самой занимательной находке. -- Был случай, когда я на одном поле нашел сразу 2 клада серебряных монет Василия Темного. Довольно редкие и прекрасно сохранившиеся экземпляры. И когда показал их одному известному археологу, он сказал, что это не должно пропасть для Российской Федерации и будет очень жалко, если такая находка уйдет за рубеж. Но сдай я клад государству, его вполне могли оценить как лом серебра, и мне досталось бы 3 копейки. Поэтому мы приняли решение обнаружить спонсоров, которые выкупили бы клад целиком. Спонсорами оказались представители одного немецкого исторического музея. Они заплатили приблизительно $4000, с которых государство удержало еще 30% налогов. Да, рыночная цена клада — в 4 раза больше. Но я пошел на это, потому что мне не чужды патриотические чувства. Полагаю, сейчас и среди отечественных богачей найдется довольно много тех, кто мог бы выкупить у искателей находки, которые представляют ценность для страны. Но, наверное, было бы лучше, если бы у самого страны существовали структуры, которые профессионально занимались бы данным, и выделялись бы средства. Ведь сейчас в частных коллекциях кладоискателей есть масса неповторимых вещей, представляющих и культурную, и историческую, и финансовую ценность. Пора навести порядок ..Естественно, пока поиск ведется кустарными методами, пока почти все найденное поступает главным образом на черный рынок или оседает в частных коллекциях, а музеи получают большей частью лишь то, что дарят или продают им отдельные честные кладоискатели, едва ли государству будет от данного ощутимая польза. Скорее, наоборот. Получается, необходимо опять все делать централизованно, как в советские времена? Разумеется, нет. С одной стороны, имеет смысл гораздо активнее проводить изыскательские работы, организуя поисковые компании, выделяя средства из бюджета или привлекая их со стороны. С другой, пора, наконец, навести порядок в законодательстве. Например, Сергей Кочетков недоумевает, почему у нас в стране с поиском золотых самородков связано столько проблем. Различная аппаратура в продаже возникла, но использовать ее по предназначению частные лица далеко не всегда имеют право. Нашедший самородок может запросто попасть под статью. Между тем в Канаде или Австралии любой человек, купивший лицензию, может спокойно заниматься поиском самородного золота, реализовывать его через официальные структуры. Все знают, что, добыча золота на многих приисках прекращена из-за нерентабельности процесса. Но ведь это касается именно промышленной добычи — отдельные старатели вполне могли бы с выгодой заняться поиском драгметаллов. Существуют проблемы и с профессиональной оценкой кладов. До тех пор пока на черном рынке за предмет старины будут платить в 10 раз больше, чем предлагают госструктуры, находки будут уходить в тень. Из-за отсутствия качественной экспертизы появляются и курьезные, если бы не печальные, ситуации. Знаменит случай, когда людей, вскрывших старинный склеп, поймали на месте преступления с изъятыми из могилы золотыми и серебряными украшениями, но не смогли привлечь к ответу. Почему? Оказывается, для возбуждения уголовного дела надо знать точную стоимость находки. А здешние специалисты не взялись определить денежный эквивалент ценности. Напрашивается вывод: если в самом деле воспринимать сокрытое в земле как ценный во всех отношениях и очень богатый ресурс, нужно относиться к нему рачительно и со знанием дела.
Бюрократы.ru
http://www.vsesmi.ru/news/1083461/
Как сделать кладоискательство бизнесом
Модератор: Захар